Мария, здравствуйте! Ваш брат Николай Романов ранее дал интервью нашему изданию. Теперь пришёл ваш черёд. Расскажите, пожалуйста, о том, что вас привело в профессию звукорежиссёр?

Честно говоря, привели меня в профессию банальные вещи – безумное увлечение «Звездными войнами» в детстве и не менее безумное увлечение гитарной музыкой в подростковом возрасте. Гениальная мысль пойти в звукорежиссуру пришла буквально в один день – как я справедливо полагала, это профессия позволит постоянно «вариться в котле» собственных интересов и работа превратится в сплошной праздник. (Улыбается.) На деле всё оказалось не совсем так, конечно, но работа была выбрана верно.

Где вы учились?

В ТХТК на радиотехническом отделении и впоследствии – в СПБГУКиТ на факультете «Звукорежиссура».

Какие знания, полученные в этих заведениях, помогают вам сегодня в работе?

Все знания помогают, особенно полезным было обучение в ТХТК – мне кажется, базу, полученную там, сложно чем-то заменить. И я согласна с идеей, что учебное заведение не только должно учить чему-то, но и учить учиться – именно это умение в дальнейшем определяет успех в профессии.

СПБГУКиТ в московском филиале или Санкт-Петербурге?

В московском филиале. Сейчас, к сожалению, его закрыли.

Могли бы вы перечислить проекты, над которыми вам довелось поработать?

Из самых значимых за последние годы – «Викинг«. На этом фильме я была звукорежиссёром озвучания. И «Высоцкий. Спасибо, что живой» — фильм и телесериал; на этом проекте я была саунд-дизайнером фоновых шумов, а также работала на озвучании и делала много монтажной работы в постпродакшн.

Мария, скажите несколько слов о фильме «Викинг» с точки зрения зрителя, вам понравилась эта картина?

Проблема в том, что оценить картину, над которой работаешь, как зритель, практически нереально. (Смеётся.) Про себя скажу, что чисто зрительские впечатления могу получить только при первом просмотре первой монтажной сборки – и первая сборка «Викинга» мне очень понравилась. Финальный монтаж «Викинга», на мой взгляд, являлся по сути уже другим фильмом – и его я уже как зритель оценить никак не могу, так как там каждый кадр, фраза и звук изучены вдоль и поперёк. (Улыбается.)

Как вы обычно получаете приглашение на работу в очередном проекте?

Звонят боевые товарищи – говорят: «Маня, надо бы поработать!» (Улыбается.) Вот сейчас задумалась, ведь действительно всю работу предлагали в основном коллеги или однокурсники.

То есть вам не приходилось самой искать работу?

Конечно, приходилось, но всё равно начинаешь искать её со звонков коллегам и однокурсникам.

Звукорежиссёр зачастую воплощает свои идеи в жизнь или реализует чьи-то пожелания?

Звукорежиссёр – изначально зависимая профессия, и это надо принимать как данность. Просто в идеальном случае ты с режиссёром и продюсером смотришь в одном направлении, и тогда можно сколько угодно реализовывать свои идеи. Но идеальные случаи встречаются не часто, так что работа – всегда компромисс. Большая удача попасть в команду, уровень которой, как бы так выразиться, намного выше твоего. И если сможешь удержаться в этой лодке до финала, то выходишь профессионалом другого уровня.

Какой проект был для вас лёгким, а какой тяжёлым?

Мне кажется, что лёгких проектов не бывает. Лёгкими некоторые работы можно назвать благодаря лёгкости и приятности людей, с которыми довелось эти работы делать. Лично для меня, чем выше творческая составляющая в конкретной работе, тем, безусловно, проект тяжелее. К тому же подавляющее большинство работы выполняется в жёстком дефиците времени, что сильно затрудняет появление достойного финального результата.

Могли вы назвать сроки выполнения вашей работы над проектами «Викинг» и «Высоцкий. Спасибо, что живой»?

Если не ошибаюсь, на работу над шумами в «Высоцком» ушло где-то около 3-х месяцев. На «Викинге» понятие «время на мою работу» отсутствовало. (Смеётся.). Я работала с начала тонировки до окончания финального микса картины чуть более 5 месяцев.

Какую технику вы используете в своей работе?

В последнее время я работаю в основном на различных студиях, так что выбор тех же микрофонов или средств для реставрации фонограммы зависит от студийных возможностей. Дома занимаюсь монтажом в Pro Tools. В киноиндустрии это основной стандарт.

Мария, как лично вы относитесь к использованию нелегального программного обеспечения для написания музыки? Сейчас большое количество музыкантов предпочитают нелицензионный софт.

Личное отношение – отрицательное. И популярность нелицензионного софта, на мой взгляд, имеет чисто экономические причины, а не идейные. (Улыбается.)

Какие наушники (головные телефоны) вы используете в своей работе?

Sony MDR-7506.

Если работа выполняется дома, то помимо наушников есть ли у вас студийные мониторы (громкоговорители) для контроля звука?

Нет. Все что творю дома в наушниках, потом контролирую на студии в нормальных условиях, а сведение дома практически не делаю.

Что такое звук?

Если совсем кратко — колебания среды, вызывающие волнения души. (Улыбается.)

Над какими проектами вы работаете сейчас?

Сейчас работаю на дубляже американских сериалов.

А что за американские сериалы, например?

Из самых известных – «Американская семейка», «Острые Козырьки», «Медичи», «Друзья».

Какой за последнее время зарубежный сериал произвёл на вас самое большое впечатление как на зрителя?

Честно говоря, я не большой любитель смотреть сериалы – мне не хватает терпения и усидчивости. (Улыбается.) Хотя с профессиональной точки зрения это не совсем правильно.

Вы много зарабатываете?

Отвечу так — всегда хочется больше, в этом с братом я солидарна. (Смеётся.)

Бывает, что вы долго пребываете без работы?

К сожалению, в кино такое бывает, выбирая судьбу фрилансера, нужно морально быть к этому готовым. Я стараюсь минимизировать такие перерывы, так как очень ценю финансовую стабильность. (Улыбается.)

Получается, что вы можете заработать ровно столько денег, сколько захотите? Или сегодня такое время, когда не всё зависит исключительно от вас?

Нет, конечно, не могу. Речь о том, что далеко не всякая работа будет приносить творческое удовлетворение и неописуемое удовольствие. Иногда работа – просто работа.

Случалось, что вы не успевали сдать работу в срок?

Такое невозможно в принципе, если, например, делается сериал под эфир, или фильм готовится к определённой дате начала проката. Если работу можно не сдать в срок, значит этот срок изначально был заложен с запасом. Или у коллег, которые стоят в технологической цепочке после тебя, будет меньше времени на их работу.

Вы никогда не нарушали оговоренных сроков? Предусмотрены ли штрафы за несвоевременное выполнение?

Не помню за собой каких-то катастрофических нарушений сроков. В договорах, конечно, прописываются штрафные санкции, но до этого как-то не доходило.

Занимались ли вы мастерингом аудиоматериала?

Нет, не приходилось.

Вы бы справились с такой задачей?

Скорее всего, да, после определённого периода обучения и практики. У меня сейчас немного другая специализация.

В лектории время реверберации больше или меньше времени реверберации в концертном зале?

В лектории, безусловно, должно быть меньше – это в теории. А на практике зависит от кривизны ручек строителей и проектировщиков. (Улыбается.)

Что такое плохой звук и что такое хороший звук, исходя из вашего опыта?

Хороший звук цепляет и берёт за душу, вызывает яркие эмоции, а вот плохой – нет.

Вы предпочитаете работать со звуком ночью или днём?

Я – звуковой жаворонок. Как ни странно это прозвучит, но с 10 до 18 – моё самое продуктивное время. Ночью хорошо что-нибудь на натуре записывать, а в студии ночью сидеть для меня пытка.

Даёте ли вы отдых своему слуху, чтобы потом вернуться к проекту и всё проверить?

Обязательно!

Какая музыка вам нравится?

Тишина! А если серьёзно, то практически любая кроме шансона и плохой попсы.

Могли бы вы назвать несколько имён исполнителей, чьё творчество вам симпатизирует?

Red Hot Chili Peppers, Linkin Park, Queen, практически весь рок 70-х и, частично, 80-х и 90-х. В общем, мои пристрастия имеют ярко выраженную рокерскую направленность.

Могли бы назвать один российский фильм, звук которого вас впечатлил?

В своё время очень впечатлил «Солярис» Тарковского, звукорежиссёром которого был Владимир Иванович Шарун.

Что особенного вы подметили для себя с профессиональной точки зрения касаемо звука в этом фильме?

Пытаюсь сейчас вспомнить первые впечатления от фильма. Симбиоз Баха и музыки Артемьева, шумовая ткань фильма, где звуки на станции ассоциативно отсылают к земной жизни героев. Звук в этом фильме, пожалуй, даже сильнее изобразительного решения олицетворял столкновение человеческого мира с чуждым миром Океана. Этот фильм, впрочем, один из многих – наглядная иллюстрация того, что звук в фильме это не только эффектное дополнение к происходящему на экране, а все-таки нечто большее. (Улыбается.)

Многие не любят русский дубляж зарубежного кинематографа и предпочитают сухое и неэмоциональное озвучание. Наши актёры пытаются подражать эмоциям западных, не осознавая, что переживают их зарубежные коллеги. Что вы скажете на этот счёт?

Хороший дубляж сделать непросто. И нет «неэмоционального» озвучания, бывает хорошее и плохое. Практика показывает, для того чтобы озвучание было хорошим, актёры должны повторить с феноменальной точностью все эмоциональные нюансы, пережитые во время съёмок, иначе результат получается не до конца «честным». Можете представить себе количество времени, которое для этого требуется? Дубляжи в производстве, так уж сложилось по экономическим причинам, очень ограничены во времени. Поэтому не всегда удаётся добиться идеального результата, хотя значимые «громкие» зарубежные проекты делаются сейчас очень тщательно.

Вы лично как зритель предпочитаете дубляж или закадровое озвучание?

Сложно сказать, зависит от материала.

Занимались ли вы когда-нибудь реставрацией звука?

Не приходилось, если не считать некоторых записей со съемок. (Улыбается.)

Что, например, приходилось реставрировать?

Записи диалогов со съёмок, которые по разным причинам вместо переозвучания надо было брать в фильм, хотя чистовой записью они не являлись, даже черновым звуком их можно было назвать с большой натяжкой. Но это всё-таки не реставрация, а несчастный случай. (Смеётся.)

Лично для меня, чем выше творческая составляющая в конкретной работе, тем, безусловно, проект тяжелее. К тому же подавляющее большинство работы выполняется в жёстком дефиците времени, что сильно затрудняет появление достойного финального результата.

Бывало так, что результат вашей работы страдал из-за ошибок в исходных материалах, допущенных вашими коллегами?

В принципе, до начала работы с конкретным материалом можно прикинуть объём возможных проблем и либо браться за работу, либо нет. К тому же, откровенный брак всегда нужно переозвучивать. Что касается фоновых шумов, то при наличии внятного творческого решения не возникает особых проблем, если на площадке по тем или иным причинам никаких шумов не записали, речь идёт об атмосферных шумах, а не о масштабных баталиях, например, там как раз нужно настаивать на записи звука на съёмках и писать практически всё. Необходимую атмосферу всегда можно сконструировать, исходя из творческих задач. Если под исходными материалами подразумевать так называемые M&E-треки (Music&Effects) для дубляжей, то ошибки зарубежных коллег исправить, конечно, не получится, поэтому каждый раз приходится искать выход из ситуации.

Как часто в своей работе вы используете «готовые шумовые библиотеки»?

Настолько часто, насколько в этом возникает необходимость. А необходимость есть всегда!

Могли бы вы уточнить: то есть когда дело касается дубляжа, то зарубежные студии присылают готовые аудиодорожки с музыкой, шумами и эффектами, которые впоследствии вам приходится корректировать или даже полностью перезаписывать с чистого листа?

Нет, конечно, перезаписывать ничего не приходится. (Улыбается.) Речь идёт о технологических ошибках, когда нужный звук из английского микса отсутствует в дорожке M&E, или наоборот, присутствуют куски иностранной речи, которых в M&E быть не должно.

Наша страна нуждается в звукорежиссёрах?

Всегда нужны образованные, увлечённые своим делом профессионалы в любой сфере. Во всяком случае, хочется в это верить. (Смеётся.)